26 января 2010 года на Винзаводе был жирный вернисаж… Нет, не так. Жирный вернисаж, с водкой, блэк-джэком и девками был на «Винзаводе» в Галерее Гельмана. А в Галерее «Жир» на том же «Винзаводе» открылась первая в новом помещении выставка протестного искусства, представленная скорее активистами (но всё-таки тоже и художниками) из московской группы «Агенда».
Александр Бидин, Сергей Марский и Евгения Дёмина выставили несколько объектов и инсталляций, о которых я расскажу без большого теоретизирования, а просто глазами непьющего «человека с фотиком», зашедшего на огонёк.
Первая же работа Сергея Марского, встречающая вас справа от входа (справа — это в данном случае очень символично именно политически), это шесть шапок, похожих на поповские, наполненные рыхлой землицей. Пресловутая русская почва встречает вас то ли обещанием жизненного жира (я присмотрелся: не чернозём, нет, чай не Украина), то ли (и это скорее!) запахом могилы (все трое участников выставки неделю назад участвовали в марше против нацистского террора, прошедшем в Москве в годовщину убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой).
«Агенда, — как бы говорят нам авторы (и на самом деле действительно говорят, например, пишут об этом в пресс-релизе), — одновременно и повестка дня, и to do list политической группы, поле центральных тем и способов мыслить политического активиста. Коллектив «Агенда» состоит из авторов, чья личная история возникает в контексте опыта политического участия».
Русская почва встречает нас недвусмысленно основательно — и сразу срывается в балаган, в обыгрывание телесного низа и духовного верха.
Розовая штучка-с-ручкой при более внимательном взгляде оказывается не просто штучкой-дрючкой, как, возможно, вначале подумали эти девушки, уютно расположившиеся на ней, дабы привести себя в порядок.
Нет, это изделие оказывается не просто символом фаллократии, пронзившей и российскую власть, и российскую оппозицию, работа Александра Бидина — это ещё и «весёлый» аттракцион. Ты подходишь, начинаешь крутить ручку, и скромный полосатый хуй оказывается вдруг игрушечной каруселькой с подвешенной бижутерией, каковая бижутерия неиллюзорно ебашит тебя по глазам, если только добрые друзья (твои и художника одновременно) не предупредили тебя об этом и ты заранее не пригнулся.
Ну, в самом деле, девочки тоже удивлены:
Ша! Пришлось даже подскочить от греха подальше!
Вернее, от физического урона. Грех наш, возможно, в том, что молчим и не сопротивляемся, пока «весёлым» хуйком российского государства и капитала тычут нам всем нагло в лица, обещая замочить в сортире за одно лишь рефлекторное желание прикрыть глаза рукою.
«В наше время только ленивый не критикует власть и капитал, — пишут участники «Агенды» в своём пресс-релизе. — Конечно, этот неленивый конструируется властью как экстремист. Таким образом возникает двойной уровень симуляции: симуляции критического дискурса с одной стороны и искусственное формирование образа врага в лице таких критиков — с другой.
«Агенда» находится в точке разрыва этой порочной связи. Она занимает критическую позицию имманентным образом — в силу собственной вовлечённости и ангажированности.
При этом «Агенда» радикально отказывается от репрезентации непосредственной политической программы. Дистанция, которую «Агенда» пытается занять — не по отношению к объекту политической критики, но к собственному контексту. Её усилия направлены на экспликацию своей идентичности и открытие внутреннего измерения того мира, что окружает рутину активиста», — завершают свой пресс-релиз участники группы.
Уфф… (если что, слово «экспликация» я тоже не понял)
Действительно, о какой конкретной политической программе можно говорить, глядя на следующую инсталляцию Александра Бидина? Это не программа, это просто условие свободного дыхания, нормальной жизни в нашей стране. И, вместе с тем, действительно, это и есть критика той симуляции радикального политического, которую ежедневно воспроизводят на свет иные активисты. Все ведь только произносят, никто не делает.
И…
Так, пока я болтал, игрушка немножечко сломалась. Шо за буржуй и шо за смерть, не совсем понятно:
Но плохи были бы агендовцы как художники и как активисты, если бы позвали на вернисаж обычную музейно-выставочную публику, которая привыкла к невмешательству, которая привыкла к «руками не трогать». Нет, здесь была другая публика. Тут же нашлись ребята и девчонки, которые принялись чинить возникшую заковыку:
Так, кажется, они всё быстро исправили? Ну да, так и есть, только мой одолженный «фотик» не очень-то фокусирует в условиях мрачного подвала:
Чтобы вы, на всякий случай, не обознались, и не забыли, о чём шла речь в этой инсталляции, я снял каждое словосочетание отдельно, ведь повторение — мать учения.
Итак, делай раз:
Делай два:
В смысле, делать-то никто как раз не делает, все только говорят, как я уже говорил. Вот это-то самое говорение без действия, это самое бездействие народное и анализирует «Агенда», и критикует его. Возможно, слово «экспликация» тут как раз в самую точку, но я всё равно не догоняю его значения.
Но чу! Рядом уже читают листовки, вывешенные Евгенией Дёминой на тонких лесках, целый застывший листопад улёток, зацепленных в падении и прикрученных снастью к низким сводам:
Что там на них? Политика? Образование? Почему вверх тормашками, боком? Самые умные?! Борзеть?!
Тааак, по-бырому разворачиваемся! Чтооо? Какое ещё другое решение?!
Да вы что, совсем оборзели?! Кому фабрики? Рабочим?! Это же нищеброды, они всё просрут! Кому землю? Крестьянам?! Да у них всё из рук валится!
Нет, нет, увольте, это не политика, это психиатрия какая-то, право-лево уже путают:
И верно: показания к применению — лечение невротических и неврозоподобных расстройств с проявлением тревоги, в том числе связанных с депрессией; панические расстройства. В самом деле, не до панического ли расстройства довела уже людей такая вот ситуация:
Ну а это куда годится? Фотография называется: «Художественный критик снимает, как критический автор снимает, как критический субъект читает то, что она некритически развесила в количестве, приближающемся к критической массе».
(художественный критик это я, если что)
Ффу… Вот и пацаны не прорубают, как здесь можно дышать, когда небо так низко и луна за решёткой:
Наша прогулка по выставке завершается, здесь невозможно долго находиться, реальность давит, провоцирует на радикальные решения… Вот и посетители слишком активно крутили «хуёвую» ручку, центростремительный хуй вошёл в противоречие со своей центробежной головкой, низы не хотели, а верхи не могли. В итоге, как и в феврале 1917-го, на помощь пришли русские женщины. Женя убрала фотоаппарат и взяла исправление ситуации в свои руки:
На выходе нас ожидал конспиративный процесс распространения революционной литературы, снимать который не было у меня ни морального права, ни возможности: я спешил оторвать себе быстро разлетавшиеся экземпляры того и этого, и ещё вот того…
В относительно ближайшее время теоретически ждите от меня рецензий на отхваченные в борьбе на лестнице январский «Автоном», июльскую прошлого года «Чёрную звезду» и ориентировочно январское «Антифашистское сопротивление» (практически же я не факт, что их прочитаю)…
А вот чего можно ожидать от русских женщин при таких раскладах…
Спор наш, как и в 1917-м, рассудит сама история.
Влад Тупикин, фото автора
26-27 января 2010 года, Москва
Дополнительно: об «Агенде» на сайте галереи: http://zhiruzhir.ru/post/924
